Сегодня я чувствую себя слишком уязвимо. И слова так просятся, так и лезут изо рта. Я чувствую себя никчёмной. Особенно после разговора с Е. на улице. По работе, конечно же. Я думаю, что он очень ждёт вечера пятницы. Потому, что мы больше не увидимся две недели. И я тоже жду. Очень жду. Потому что мне некуда идти. Некуда забежать. Честно говоря даже страшно.
22 June
0
Через отношения с людьми очень хорошо понимаю (не сразу) свои возможности и границы. Вот например А.
С самого начала я ему сказала прямым текстом, что у меня нет к нему никаких чувств. Для меня это была маленькая победа. Так как мне всегда тяжело говорить о своих чувствах. Особенно о таких, которые могут ранить другого. Но тогда я сказала правду. Потому что сил терпеть у меня не было.
А. очень мило ответил. Ответил, что всё понимает, но хочет продолжать быть со мной близким. Другом. Не хочет терять возможность просто со мной прогуливаться. И на том мы сошлись. И всё же в Торуне он признался, что любит меня. Это звучало смешно и страшно. А я его не любила. И он мне даже не нравился. Я попросила его не нарушуать мои личные границы. И только тогда мы сможем дружить.
В эти выходные мы поднялись на гору. И там, пока я подставляла солнышку свою измученную морду, он признался, что хотел бы со мной всё: гулять, путешествовать, вместе делать всё-всё, заниматься сексом (о боже) и целоваться. Меня там чуть не стошнило.
А. любил называть меня кветачкай. А мне всегда казалось это очень как-то неприятным. Потому что это нарушает уже личные границы, это звучало как-то уж слишком интимно. И вчера я набралась смелости на просьбу так меня не называть. Я знала, что это тот человек (вообще мужчины в основном такие все) может использовать манипулятивные слова. И я не ошиблась. "Ну если тебе неловко от меня это слышать, то не буду". Да, тут вроде бы как бы и ловко, но мне не нравится, это нарушает граници. И так как я была к этому готова, и такое поведение меня только раздражает, я написала просто "да, буду тебе очень благодарна". И что вы думаете?
Со вчера с 4 дня он не написал мне ни строчки. И я уверена, что сейчас он сидит и интерпретирует мои слова как очередной приступ психического растройства (а у меня пограничное расстройство личности), а не как отстаивание своих личных границ. Это было так же, как когда я не отвечала ему несколько часов. И он ужасно разозлился на меня, обвиняя в непристойности моего поступка. Тогда как я вообще не должна отчитываться перед ним. Я не хотела отвечать. И я не обязана объяснять, учитывая характер наших отношений. Это меня только разозлило.
Да. Я поняла, что точно никогда не хотела бы иметь с ним никаких романтических отношений после нашего похода в горы. Когда он совершенно обесценил мою боль. Мне пришлось из-за его ошибки пройти 50 киллометров. И он сказал, что это даже полезно. Его "поддержка" меня ужасно разозлила. Даже у него, человека, который занимается каждый день спортом, с накаченно фигурой, болели ноги, а я просто плакала от боли. И его абсолютная холодность, которая меня только рарозли, поставила на этом окончательный крест. И тогда я подумала, что больше ни за какие коврижки не хочу никуда с ним. Уж не говоря про брачный венец, куда он так активно хочет меня склонить. Я видела его лицо, когда сказала, что никаких детей не хочу. Он был очень расстроен. Ведь он хочет. И мало того. Он хочет тройню! Нет, нет и нет. И это выше моих возможностей в любом случае.
С самого начала я ему сказала прямым текстом, что у меня нет к нему никаких чувств. Для меня это была маленькая победа. Так как мне всегда тяжело говорить о своих чувствах. Особенно о таких, которые могут ранить другого. Но тогда я сказала правду. Потому что сил терпеть у меня не было.
А. очень мило ответил. Ответил, что всё понимает, но хочет продолжать быть со мной близким. Другом. Не хочет терять возможность просто со мной прогуливаться. И на том мы сошлись. И всё же в Торуне он признался, что любит меня. Это звучало смешно и страшно. А я его не любила. И он мне даже не нравился. Я попросила его не нарушуать мои личные границы. И только тогда мы сможем дружить.
В эти выходные мы поднялись на гору. И там, пока я подставляла солнышку свою измученную морду, он признался, что хотел бы со мной всё: гулять, путешествовать, вместе делать всё-всё, заниматься сексом (о боже) и целоваться. Меня там чуть не стошнило.
А. любил называть меня кветачкай. А мне всегда казалось это очень как-то неприятным. Потому что это нарушает уже личные границы, это звучало как-то уж слишком интимно. И вчера я набралась смелости на просьбу так меня не называть. Я знала, что это тот человек (вообще мужчины в основном такие все) может использовать манипулятивные слова. И я не ошиблась. "Ну если тебе неловко от меня это слышать, то не буду". Да, тут вроде бы как бы и ловко, но мне не нравится, это нарушает граници. И так как я была к этому готова, и такое поведение меня только раздражает, я написала просто "да, буду тебе очень благодарна". И что вы думаете?
Со вчера с 4 дня он не написал мне ни строчки. И я уверена, что сейчас он сидит и интерпретирует мои слова как очередной приступ психического растройства (а у меня пограничное расстройство личности), а не как отстаивание своих личных границ. Это было так же, как когда я не отвечала ему несколько часов. И он ужасно разозлился на меня, обвиняя в непристойности моего поступка. Тогда как я вообще не должна отчитываться перед ним. Я не хотела отвечать. И я не обязана объяснять, учитывая характер наших отношений. Это меня только разозлило.
Да. Я поняла, что точно никогда не хотела бы иметь с ним никаких романтических отношений после нашего похода в горы. Когда он совершенно обесценил мою боль. Мне пришлось из-за его ошибки пройти 50 киллометров. И он сказал, что это даже полезно. Его "поддержка" меня ужасно разозлила. Даже у него, человека, который занимается каждый день спортом, с накаченно фигурой, болели ноги, а я просто плакала от боли. И его абсолютная холодность, которая меня только рарозли, поставила на этом окончательный крест. И тогда я подумала, что больше ни за какие коврижки не хочу никуда с ним. Уж не говоря про брачный венец, куда он так активно хочет меня склонить. Я видела его лицо, когда сказала, что никаких детей не хочу. Он был очень расстроен. Ведь он хочет. И мало того. Он хочет тройню! Нет, нет и нет. И это выше моих возможностей в любом случае.
Теперь всё хорошо. Я утратила чувство дома ещё пару недель назад и теперь совсем забыла его. Поэтому больше не болит, когда я смотрю на Е. Я больше не помню и не пытаюсь вспомнить. Хоть иногда, когда хочется что-то почувствовать, пытаюсь, но быстро себя одёргиваю. Но это было всего пару раз.
В работе тяжело. Какая-то абыяковость и апатия. Но это потому, что я ничего не понимаю. А с Е. говорить об этом бесполезно. Я видела его взгляды и эта интонация, когда я что-то спрашиваю. Я пока этого боюсь. Поэтому большая часть на работе для меня - пытка. А я хотела чувствовать себя здесь хорошо. Не то, что бы я чувствую здесь себя невыносимо (как в гимназии, в которой я работала ещё в Беларуси). Но, кажется, слёз я пролила здесь больше, чем могла себе позволить. Потому, что здесь молчание. Здесь я боюсь больше, чем могу вынести. Наверное в такую жару я очень странно смотрюсь в куртке. Но это единственная защита, которую я могу себе позволить. Единственное, где я могу чувствовать себя в безопасности.
А после работы я встречаюсь с Сашей у меня дома. Мы будем пить лимонад и смотреть что-нибудь хорошее. Она очень приятная мне. И с ней я чувствую как-то себя очень комфортно. Надеюсь, что и я ей. Очень давно у меня не было чего-то такого ленивого. Давно у меня не было подружек.
В последнее время я стараюсь ложиться спать в девять. Благодаря таблеткам.
Напишу и про неприятное. Вчера я виделась с Женей. На работе. Так уж получается, что он подрабатывает на Б-т.
Мы не виделись какое-то время. И я забыла, какой он козёл и мне неприятный человек. За 30 минут, что я находилась рядом с ним, я снова вернула чувство отвращения. Я думаю, что он слишком много о себе думает. И его мнения о других людях слушать очень смешно. Он всегда думает, что это имеет значение. Его увиливание и неискренность чёркнуло жирную точку. И когда он написал мне вечером, сказал, что приедет, одна только мысль, что его тело коснётся моей простыни, моего одеяла и подушек, которые я только позавчера постирала, и ещё запах кондиционера лёгким ароматам лежал на постельном, одна только мысль о его теле на моей кровати стала мне омерзительна. Потому что этот человек окончательно стал мне противен. Это было грустно. Что человек, с которым мне было хорошо, которого я любила, так ловко и быстро стал для мяне таким неприятным.
В работе тяжело. Какая-то абыяковость и апатия. Но это потому, что я ничего не понимаю. А с Е. говорить об этом бесполезно. Я видела его взгляды и эта интонация, когда я что-то спрашиваю. Я пока этого боюсь. Поэтому большая часть на работе для меня - пытка. А я хотела чувствовать себя здесь хорошо. Не то, что бы я чувствую здесь себя невыносимо (как в гимназии, в которой я работала ещё в Беларуси). Но, кажется, слёз я пролила здесь больше, чем могла себе позволить. Потому, что здесь молчание. Здесь я боюсь больше, чем могу вынести. Наверное в такую жару я очень странно смотрюсь в куртке. Но это единственная защита, которую я могу себе позволить. Единственное, где я могу чувствовать себя в безопасности.
А после работы я встречаюсь с Сашей у меня дома. Мы будем пить лимонад и смотреть что-нибудь хорошее. Она очень приятная мне. И с ней я чувствую как-то себя очень комфортно. Надеюсь, что и я ей. Очень давно у меня не было чего-то такого ленивого. Давно у меня не было подружек.
В последнее время я стараюсь ложиться спать в девять. Благодаря таблеткам.
Напишу и про неприятное. Вчера я виделась с Женей. На работе. Так уж получается, что он подрабатывает на Б-т.
Мы не виделись какое-то время. И я забыла, какой он козёл и мне неприятный человек. За 30 минут, что я находилась рядом с ним, я снова вернула чувство отвращения. Я думаю, что он слишком много о себе думает. И его мнения о других людях слушать очень смешно. Он всегда думает, что это имеет значение. Его увиливание и неискренность чёркнуло жирную точку. И когда он написал мне вечером, сказал, что приедет, одна только мысль, что его тело коснётся моей простыни, моего одеяла и подушек, которые я только позавчера постирала, и ещё запах кондиционера лёгким ароматам лежал на постельном, одна только мысль о его теле на моей кровати стала мне омерзительна. Потому что этот человек окончательно стал мне противен. Это было грустно. Что человек, с которым мне было хорошо, которого я любила, так ловко и быстро стал для мяне таким неприятным.