Почему-то второй день я не могу выкинуть это из головы. Наш долгий средовочный диалог с перерывом на историю. Я не магу. Я скучаю по людской флигматичности. Какже заебали халерики. Как же я сама себя заебала.
И вот мы стоим с парой окурков в руках и одной целой в губах, курим.

Очень мне понравилось ехать в поезде без телефона. 5 часов. Спала и читала. Книга такая интересная, про одиночество. В том числе Хоппера и Уорхола. Я потом ещё шла домой (можно ли это назвать домом?) и думала-думала-думала про всё это. И вот я поняла, что чужое одиночество вызывает раздражение. Может это потому, что я не одна. И уже давно не чувствовала себя таковой. А ведь когда-то от этого самого одиночества (мерзкого, липкого, пошлого, годкого) я совершала очень плохие поступки. А теперь вот возраст, годы психотерапии и таблетки подуспокоили меня. И иногда я думаю, что хорошо побыть одной-одинёшенькой.

В эти выходные солнышко нежно касалась наших лиц. И из глаз капали иногда слёзы, а я пыталася их как всегда спрятать.
Мы ехали на велосипедах пасреди полей и лесов. Стало невыносимо тужливо. Три года без дома. Только его призрак.
Мы доиграли в A Way Out. И я снова сдерживала слёзы. Как и в тот раз, когда мы смотрели "Интэстэлар".
В общем, были очень хорошенькие выходные.
А на этой недели экзамены…

Сегодня произошёл очень милый инцидент. Пол дня я переписывалась с мальчишкой, которого нанял П. взломать мой аккаунт.

У канцы года я па традыцыі гуляла ў прадказанні. І мне выпала смерць. Забаўна, што я ўсё яшчэ думаю пра гэта. Напэўна проста таму, што я не хачу паміраць.
Гэтая думка смяшыць мяне яшчэ болей. Асабліва тады, калі я сказала яе ўслых Яну ў Познані.
Такога проста ў маім жыцці не было яшчэ. І Яна не было. А мне здаецца, быццам бы я ведаю яго ўсё жыццё. Быццам бы ён працяг майго пляча. І ніхто ніколі не цалаваў мяне ў шчаку так, як ён.